0
В 2004 будущность группы Metallica казалась сомнительной. Их последний альбом «St. Anger» попал под огонь со своей эксцентричностью, а новая документалка «Some Kind of Monster» запечатлел их небрежность на грани развала. Группа, которая совершенствовала трэш 80-х и штурмовала чарты в 90-х дрейфовала по течению в никуда.
До радужного 2011. В этом году квартет делает в своей карьере две жирные черты: глобальные комплексные гастроли «The Big Four» с другими титанами металла Slayer, Anthrax и Megadeth; «Lulu», 90-минутное экспериментальное сотрудничество с новообретенной родственной душой Лу Ридом (Lou Reed).
Новый альбом, вписывающий законодателя психосексуальной поэзии Velvet Underground в глубокие дум-риффы, ощущаемые как прорыв для Рида, настолько, насколько это возможно для музыкантов Metallica. В «Lulu» много от легенд, любящих фэнтэзийные абстракции. «Я должен был получить мускулы Металлики,» — заявил Рид, на вопрос повлияет ли «Lulu» на его будущие работы, — «60 миль в час не будет точно. Будет 110 или ничего».
GQ: Какие у вас были мнения друг о друге перед началом работы над проектом?
Lou Reed: Я люблю Metallica с детства.
Lars Ulrich: Мы сформировали причину после наблюдения за Лу в течение одного дня работы с нами. Я думаю, что мы возвращаемся не только на много лет, мы возвращаемся на много жизней, много планет, много солнечных систем.
GQ: Я не понимаю! Я заинтригован, хотя бы потому, что Metallica была очень вокальная, возьмем «Misfits», «Diamond Head» и тому подобное. Но мы на самом деле никогда не слышали как вы отзываетесь о Velvet Underground.
Lars Ulrich: Лу, Velvet Underground, его сольный материал, сцена Нью-Йорка, все это вдохновило меня на увеличенную картинку, полученную по дороге из-вне. «Misfits», «Diamond Head» и остальное подобное, это больше непосредственное музыкальное влияние. Это больше под вдохновением, таким уровнем желания быть живым и желания сделать лучшее на что способен.
Когда я рос в Германии, в 60-х, у моего отца [игрок в теннис Торбен Ульрих (Torben Ulrich)] был постоянный поток людей из среды джазовых музыкантов, писателей, поэтов, проходящих через дверь, звуковое сопровождение, состоящее из всего, начиная с Doors, заканчивая Джимми Хэндриксом (Jimi Hendrix), и Velvet Underground, и Орнетт Коулмэн (Ornette Coleman), и Джон Колтрэйн (John Coltrane), и Сонни Роллинз (Sonny Rollins).
Lou Reed: Декстер Гордон (Dexter Gordon).
Lars Ulrich: Да, конечно, Декстер Гордон. [Гордон был крестным Ульриха.] Это было довольно богатым культурным домашним хозяйством и воспитанием. То что я получил тогда от отца, прежде чем взбунтовался, попытку быть открытым для всего того, что звучало в доме.
Lou Reed: Ларс получил величайшего отца, из встреченных мной. Он отличный.
GQ: У вас была возможность с ним пообщаться?
Lou Reed: Да, он просто невероятен.
GQ: Вы говорили о джазе?
Lou Reed: Он знает их всех, это даже удивительно.
Lars Ulrich: Лу и Хал Виллнер (Hal Willner), наш удивительный продюсер, и мой отец уединились в углу на несколько часов, поболтать о происшедшем в 57, о случае в Филадельфии, и так далее.
GQ: Давайте поговорим о новой пластинке. У меня получилось послушать ее только однажды…
Lou Reed: Вы прослушали полностью?
GQ: Ага.
Lou Reed: Это где?
GQ: В студии, как эта. Я сидел в офисе менеджмента Metallica.
Lou Reed: На чем?
GQ: Колонки, CD-плеер.
Lou Reed: CD-плеер, как Radio Shack?
GQ: Нет, через нормальные мониторы. Было очень громко.
Lou Reed: Ну, я надеюсь…
Lars Ulrich: Это звучало не так, как все что вы слышали раньше?
GQ: Я был впечатлен, насколько она экспериментальна.
Lou Reed: Вы заметили.
GQ: Ну, я думаю, интересно, что Металлика выпускает эту сложную работу как раз в то время, когда делается «The Big Four», которая — явный популистский жест. Они просто на противоположных концах спектра.
Lars Ulrich: Это то, чем мы живем.
Lou Reed: Это называется большой палитрой. Почему, вы просто хотите нарисовать круг?
GQ: На веб-сайте Лу сказал: «Это запись не вписывается.» Какие-то еще записи не вписывающиеся вдохновили «Lulu»?
Lars Ulrich: Послушайте, никто из нас дерьмо не пишет [смеется]. Вы знаете историю: мы два года назад собрались вместе в Madison Square Garden [Рид присоединился к Metallica в версии «Sweet Jane» Velvet Underground’а] и мы влюбились друг в друга, практически мгновенно.
Lou Reed: И в определенный момент мы поклялись, что мы соберемся в команду, просто потому, что это слишком удачно и, очевидно, так планеты выстроились.
Если отступить к «не вписывающимся записям», если отнести их к сделанным мной, где Орнетт Коулмэн сделал наложения, и сделал их семь раз на моем сайте. Одна с ритм-гитарой, одна с соло гитарой, одна с басом, одна с ударными, одна с голосом и одна со всем вместе. Мы смогли убрать только одну, и в течение нескольких лет, я хотел убрать все семь. Итак мы слушали то, что хотели убрать, а Виллнер сказал: «Мы могли бы, возможно, убрать вот эту часть.» Это была часть записанная Орнеттом.
GQ: Хорошо, это интересно, как вы поднимаете Орнетта. Вы недавно сделали шоу с Джоном Зорном (John Zorn) и Лори Андерсоном (Laurie Anderson), работающих в более абстрактной сфере.
Lou Reed: Я женился на одном из них.
GQ: Джон Зорн, так? Во всяком случае, один из моих любимых моментов на «Lulu», был «Frustration», где есть почти дует вокала и ударных.
Lou Reed: Не почти, а оно и есть. Вы к нему привыкнете через какое-то время. Затем это нравится, когда же вся группа собирается вступить? Это удивительный момент, правда? Это идет и идет, затем вы впадаете в лирику и, совсем неожиданно, вступают все парни.
Lars Ulrich: А еще, как сказал Лу Рид, если барабанщик играет что-то сумасшедшее, долбанутое, — я думаю это может быть Кит Мун (Keith Moon), для справки, — под его вокалом, это подарок, который вы не получаете очень часто. И это один из наиболее вдохновенных моментов.
Lou Reed: Это было так здорово. Этот материал, в основном, обрезан, на концертах, так было везде где было, перетекание и все. Гений этих парней, моих металлических братьев, в том, что они строят эту прекрасную студийную работу, основанную вокруг идеи перетечки, так что все сидят в большом круге, поют и играют.
GQ: То есть вокал писался в то же время, что и музыка?
Lou Reed: Да, без изоляции. Я смотрел через всю комнату на Ларса, и Джеймс следом на меня, а там Кирк, и все течет. Это не то как вы можете исправить вокал [смеется], сделать его ярче. Вы делаете его ярче, вы делаете ярче все!
Lars Ulrich: Да, конечно, никакого давления, когда поешь!
Lou Reed: Есть только то, что есть. Это реально выбор-микрофона и выбор-дистанции-от-микрофона.
GQ: Итак, удаляясь от дуэта барабаны / вокал, Ларс, Лу, в основном, говорил что делать?
Lars Ulrich: Больше как поощрение. Мы кормим друг друга. Я думаю, что прекрасная вещь об этом динамите и никто не скажет вам, что делать. Мы съели великолепные тексты, что принес Лу, мы съели друг друга, мы съели пространство.
Lou Reed: В определенный момент, вы можете внезапно почувствовать, что некоторые задержали дыхание, и мы продолжаем, и они дали нам момент огромного удовольствия, и они загромыхали опять. Потому что Ларс сделал сигнал барабаном, который они знали, прямо сейчас: «Давайте, парни, лошади готовы.»
GQ: Это интересно, потому что увидев «Some Kind of Monster», прочитав о записи «…And Justice for All», представил себе Металлику, как очень тщательную группу при работе в студии.
Lars Ulrich: Да.
GQ: Так что это не то, что мы говорим, рассуждая о «Lulu». Что это как не попытка выбраться из ситуации, когда вы можете исправить все мелочи на компьютере или что-то вроде того?
Lars Ulrich: Это невероятно освобождает, а еще вдохновляет для будущего, чтобы знать, что эти возможности за гранью. Лу пришел с десятью наборами текстов. С Джеймсом Хетфилдом (James Hetfield), стихи — здесь я имею ввиду позитивный путь, обычно используемый задним умом, — они как последние несколько стихов, написанные когда альбом уже мастировался в Нью-Йорке. Что бы дать Лу войти с этими стихами и дать шанс Металлике черпать вдохновение из стихов был подарок, такая абсолютная и полная мозгоебка. Мы всего лишь тридцать лет в этом, мы только начинаем, за следующие четыре-пять лет есть и другие способы сделать это.
Lou Reed: Это была моя мечта, о песне, которую можно сделать в роке, если бы посмотрели с точки зрения Вильяма Берроуза (William Burroughs), или Губерта Селби (Hubert Selby), или Теннеси Уильямса (Tennessee Williams) на следующее: «Разновидности незнакомцев». Если бы вы могли собрать стихи типа этих, и у вас была бы для них мелодия, что бы случилось, если бы вы не сделали припе, а воткнули бы туда Металлику и отвязали бы ее. Небо предел этому дерьму. Я всегда ждал кого-то, кто сделает такое. Никто не сделал.
GQ: Ларс сказал, что Металлика сделает более спонтанный подход к записи-изготовлению решений в стороне от этого проекта. Лу, что вы думаете, вы разнесете этот проект на свои другие работы?
Lou Reed: После Metallica не буду больше делать по шестьдесят миль в час. Это 110 или ничего. На мой взгляд, все это о чувствах. Представьте себе, что там такая энергия, а у вас есть строка, типа «Это была разновидность незнакомца», или «Это был ты, Чарли». Представьте, что вы могли бы это сделать. Я отправил их Ларсу и парням и сказал: «Готовы это сделать?» Никто не знает этого, это никогда не записывалось. Он отправил назад и сказал: «Я действительно хочу попробовать это. Мы готовы взяться за это.»
GQ: Некоторые говорят, что песня «Junior Dad» тронула Кирка и Джеймса до слез. Что вы об этом?
Lou Reed: Не только их…
Lars Ulrich: Всех нас. Мой папа был с нами в тот момент, о котором вы говорите, и это могут все подтвердить.
GQ: Я был действительно поражен идеей, что в основании альбома двух громких имен Metallica и Lou Reed, в конце записи длинным протяжным альтом, где вы не слышите обоих этих голосов.
Lou Reed: Хорошо, подождите минуту. Вы игнорируете экстраординарные установки, которые привели к этому. Это все ничто без всех этих невероятных… Там Металлика делает последний толчок, и затем как будто земля открывается и вы шагаете «Ahhh». Это удивительно. Каждый раз, когда я это слышу, я этому поражаюсь. Это мечта, пришедшая ко мне в действительности. Но это не значит, что там нет Металлики, ее там очень много.
GQ: Потому что они создали момент.
Lou Reed: Они делают момент возможным.
GQ: Ларс, мы говорили, что предыдущие записи Metallica были отполированы и проконтролированы. Как вы себя чувствуете перед выпуском чего-то вроде этого. Есть опасения, на счет приема?
Lou Reed: Опасения, шутишь?
Lars Ulrich: Нет, у меня только радость и восторг, и волнующее желание поделиться этим. Я думаю, что это наиболее очевидное сотрудничество, бывшее на этой планете когда-либо. Это кладет улыбку на мое лицо, каждый раз когда я читаю чье-то высказывание «Это странное сотрудничество». Можете ли вы придумать людей более подходящих друг другу, чем Металлика и Лу Рид?
Lou Reed: Это настолько очевидно!
Lars Ulrich: Вот о чем я говорю. Мы прогрызаем одну дорогу: Лу живет в своем собственном пузыре сорок лет, мы живем в нашем тридцать лет. Мы не меряемся друг с другом. Мы живем в нашей собственной самодостаточной музыкальной вселенной. И мы не собираемся удовлетворять любого ебуна. Я не могу думать, что кто-то подходит друг другу больше, чем два наших музыкальных облика.
Lou Reed: Мы созданы, чтобы сделать это вместе. И это стало просто очевидным, когда мы выиграли вместе «Sweet Jane». У меня были люди, приезжавшие последние несколько месяцев и месяцев, говорящие:»У вас есть запись с этими парнями. Почему бы вам не спросить их?». И я ответил:»Я спросил!».
Lars Ulrich: Металлике надо было всего лишь сначала обогнуть земной шар три раза.
Lou Reed: Нам надо было найти дверь.
Lars Ulrich: Он сказал, что мы были заебаны, оставляя недра Madison Square Garden. Когда это было — 9 октября. Это реальная история. Мы шли из лифта. Я направлялся к своей машине, он шел к своей. Он посмотрел через плечо и сказал:»Давайте сделаем совместную запись.» Я сказал:»Ну, конечно, мы соберемся сделать запись вместе. Мы должны отбросить наши Смертельно-Магнетические обстоятельства в сторону, а затем очистить наши тела и умы в течение нескольких месяцев. Но, спустя несколько месяцев, это принесло свои плоды.
